Главная » 2010»Октябрь»25 » 50 лет со дня самой крупной катастрофы в Ракетных войсках
19:54
50 лет со дня самой крупной катастрофы в Ракетных войсках
Печальный юбилей… 50 лет назад, 24 октября 1960 года, во
время подготовки к первому испытательному пуску новой ракеты Янгеля,
обозначавшейся 8К64, а в войсках – Р-16, – произошла катастрофа, в
которой на месте погибли 74 человека, а ещё 49 получили ранения, и из
них 10 скончались потом в госпитале.
Р-16 разрабатывалась как
первая по-настоящему боевая межконтинентальная баллистическая ракета в
Советском Союзе.
Потому что королёвская «семёрка» Р-7А, или 8К74, хотя и была принята на
вооружение и поставлена на боевое дежурство в количестве 5 комплексов (1
на Байконуре, 4 в Плесецке), при всём уважении, боевой ракетой
считаться не может и так ею и не стала.
С
её временем подготовки к пуску, от 8 до 12 часов по разным источникам,
она давала возможность «потенциальному противнику» достать её на
стартовом столе не только ракетами из Европы и США, но даже и
Б-пятьдесят вторыми, которые имели фору, достаточную для пересечения
Атлантики и Европы. Не говоря уже о B-47, базировавшимися в то время в
Европе, Северной Африке и ещё много где вокруг территории СССР.
Причина
такого положения понятна – на Р-7 в качестве окислителя использовался
жидкий кислород, и заправка не только была сама по себе длительным
процессом, но и требовала захолаживания баков перед тем, как заливать в
них кислород. По той же «кислородной» причине время нахождения ракеты в
состоянии готовности к пуску составляло считанные часы, а потом надо
было сливать компоненты, дегазировать ракету, проводить комплекс
проверок, снова заправлять…
Нужны были межконтинентальные ракеты с
принципиально меньшим временем подготовки и приемлемым сроком
нахождения в заправленном состоянии. То есть ракеты на высококипящих,
долгохранимых компонентах топлива.
К тому времени Янгель уже
сделал и поставил на вооружение отличную одноступенчатую БРСД
(баллистическая ракета средней дальности) Р-12 и заканчивал работу над
тоже одноступенчатой, но вдвое более дальнобойной Р-14. Окислитель в
обеих был одинаковый – смесь азотной кислоты и тетраоксида азота, а вот
горючее – разное. В первой был почти обычный керосин, а во второй –
несимметричный диметилгидразин, НДМГ. Керосин имел существенный
недостаток – смешавшись в камере сгорания с окислителем, он требовал
внешнего поджига. А смесь НДМГ с окислителем возгоралась сама. Поэтому в
Р-12 использовалось ещё небольшое количество этого самого НДМГ,
игравшего роль пускового горючего: сначала в камеру впрыскивалась смесь
НДМГ с окислителем, возникал факел, который и поджигал керосин,
поступавший в камеру после этого.
Ещё в Р-12 требовала заправки
перекисью водорода. Это вещество служило для привода турбонасосного
агрегата (ТНА), который качал в камеру компоненты. Перекись разлагалась
на катализаторе, давала высокоэнергетичный пар, вращавший турбину ТНА.
Отдельная система поджига смеси основного горючего с окислителем ещё и
для ТНА – дополнительная сложность, дополнительный источник возможных
неисправностей. Вот и применили простую систему с перекисью водорода.
А
с НДМГ без перекиси можно было обойтись, так как он без всяких затей
самовозгорался при смешивании с окислителем. Если добавить ещё более
высокую удельную теплоотдачу НДМГ по сравнению с керосином, то понятно,
почему во всех последующих «высококипящих» ракетах, в том числе и в
«Протоне», применяется НДМГ. В числе одной из первых – на Р-16;
гарантийный срок её безопасного нахождения в заправленном состоянии
составлял 30 суток.
И ничего, что НДМГ страшно ядовит: нам в
дивизионе объясняли, что НДМГ – это кровяной яд (до сих пор не понимаю,
что это значит). А вот то, что он не выводится из организма со временем,
это я понимаю отлично. Мы носили по два противогаза, обычный
фильтрующий со специальным дополнительным патроном против гептила (так
ещё называют НДМГ) и изолирующий, который сам генерирует кислород для
дыхания. Я был заправщиком, это была моя работа. А остальные гептила в
той или иной степени побаивались, по возможности сторонились насосных и
стартового стола, особенно бойцы и командиры из третьих расчётов,
занимавшихся системой управления – «интеллигенция»… Впрочем, и мне
нечасто приходилось работать с «живыми» компонентами.
Это он, НДМГ, сделал октябрьскую катастрофу 1960 года столь масштабной и совершенно неотвратимой.
Второй
причиной стало разгильдяйство, или, может быть, штурмовщина, совершенно
непредставимые сегодня в таком ответственном и опасном деле, как
подготовка ракеты к пуску. Тем более – совсем новой ракеты к первому
испытательному пуску.
Разгильдяйство.
Во время работ 24
октября прямо на стартовой площадке, в непосредственной близости от
ракеты, собралось более ста человек. Главный маршал артиллерии Неделин,
первый Главком РВСН, имел привычку сидеть на стуле на площадке.
Естественно, вокруг него толпилась свита из генералов, офицеров и
конструкторов, и далеко не все из них имели прямое отношение к
проводившимся операциям. На предложения «отвалить подальше» маршал
реагировал с неохотой и далеко не всегда.
А в тот день обстановка
была исключительно напряжённой. Ракету собирались пустить к 7 ноября –
известная советская практика, от которой теперь, слава Богу,
освободились.
Тут начинается штурмовщина.
Естественно,
подготовка первой изготовленной ракеты – процесс долгий, многодневный.
Тем более, что такой последовательности наземных испытаний, длительной и
до последней возможности исчерпывающей, тогда не было и в помине. 24-го
истекал срок нахождения ракеты в заправленном состоянии, и тут была
обнаружена неисправность в какой-то электроцепи. Если сливать
компоненты, то к 7 ноября уже не успеть. Было принято решение –
устранять на заправленной ракете. Вопиющее нарушение; не сомневаюсь, что
тут не обошлось без давления Главкома, ведь разработчики-то не могли не
понимать, на что их толкают.
Неисправность в электроцепи!
Подавляющая часть электроцепей, если считать просто по количеству,
относятся к системе управления. Вот она, система, и выдала команду на
запуск двигателя второй ступени…
Факел от второй ступени прожёг
баки первой, а ведь они ещё и надуты, то есть находятся под избыточным
давлением. Гептил и азотка стали выливаться, соединились… дальше
понятно. Кстати, окислитель очень сильно парит даже просто с открытой
поверхности, насмотрелся я на это дело. Пары вишнёво-красные при большой
концентрации, оранжевые при малой… Ничего, противогаз их фильтрует
хорошо, а защитный костюм выдерживает полновесный облив окислителем.
Правда, только в течение минуты; но прямо в насосной была спецкомната,
где его можно было быстро смыть, и минуты должно было хватить. Я не
проверял…
В общем, людям шансов не оставалось. Страшный огонь,
рождённый одним из самых эффективных ракетных топлив; агрессивная
азотная кислота и её пары; пары ядовитого гептила…
Главный
конструктор, Михаил Янгель, чудом уцелел: толпиться возле ракеты всем
кому ни попадя было можно, а вот курить, видимо, не позволялось. Янгель
курил много, и в момент катастрофы как раз отошёл в укрытие на перекур.
…Я
видел ту стартовую позицию на Байконуре, её называют неделинским
стартом. Видел только издали, дорога, по которой мы ездили на свою
площадку, проходит от него метрах, наверное, в трёхстах. Мы не
подъезжали посмотреть – мы там были не на экскурсии, а на работе. Да,
сказать честно, не особенно и хотелось… Это фото – просто байконурский
пейзаж.
Скажу ещё раз: теперь такого не бывает.
Срок назначается, да, – но он привязывается не к торжественным датам, а
только к оптимальному времени запуска аппарата на предназначенную для
него орбиту. И определяется не временем, оставшимся до торжественного
пленума ЦК КПСС, а планом-графиком работ. И он корректируется, если
надо, и снятие ракеты с пуска – событие неприятное, но не трагическое, и
головы после него не летят. И допуск специалистов строго
регламентируется, и правила безопасности выполняются неукоснительно.
Ну, или почти неукоснительно.
…А
Р-16 довели, и она стала в строй. Четверо из девяти парней, закончивших
со мной в 1975 году группу СЭ-14 в Московском авиационном институте, и
ещё много ребят из других групп нашего потока, служили на этих ракетах.
На
базе наземного варианта Р-16 разработали шахтный, Р-16У. Максимальное
количество развёрнутых ПУ, наземных и шахтных вместе, составило 183
единицы в 1965 году. Наземные были сняты с вооружения в 1972-м,
последние шахтные – в 1977-м. Как раз по окончании службы моих
товарищей…
Интересно, что последние одноступенчатые Р-12,
предтечи Р-16, были уничтожены только в 1990 году, в связи с печально
знаменитым Договором о ракетах средней и меньшей дальности.
А МБР
следующего поколения были уже ампулизированными, они стояли
заправленными в течение всего срока эксплуатации, и периодические пуски
вновь и вновь подтверждали их высокую надёжность.
Категория: История |
Просмотров: 3166
| Теги:
| Рейтинг: 0.0/0
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем мультиблоге пользователем Armator на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения.
Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта - как это сделать,
описано в том же Пользовательском Соглашении. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
