Действительно ли мы хотим, чтобы Google подсказывал нам следующий шаг? Да, но с некоторыми оговорками.

"По правде сказать, я думаю, что большинство людей хочет от Google не ответов на свои вопросы, — заявил в недавнем нашумевшем интервью Эрик Шмидт (Eric Schmidt), генеральный директор поискового гиганта. — Они хотят, чтобы Google говорил им, каким должен быть их следующий шаг". Неужели мы правда этого хотим? Думаю, что да, хотя с некоторыми довольно сложными оговорками.

Научные фантасты не писали о Google, но они, безусловно, представляли себе компьютеры, которые будут советовать, что нам делать. Невозможно не вспомнить HAL 900 из фильма "2001: Космическая одиссея", который — пока не сломался — давал исключительно полезные советы. Но HAL был неким объектом, джинном в бутылке, которым, как нам представлялось, можно обладать и распоряжаться. Google — это организм, двусторонняя мембрана, орудие, меняющее судьбы мира подобно каменному топору, при помощи которого мы прорубаемся сквозь самые густые информационные заросли. Все это Google, являющийся, прежде всего, огромной и могущественной корпорацией.

Мы еще не осознали в полной мере, что такое Google. Мы еще не видели ничего подобного, но уже воспринимаем значительную часть своего мира через его призму. Нам бы всем очень хотелось, чтобы наш личный джинн давал мудрые и полезные советы; мы бы хотели, чтобы джинн делал мир более прозрачным, более удобным в навигации. Google делает это для нас: он делает все в мире доступным каждому, и каждого — доступным миру. Но мы ощущаем, что находимся на всеобщем обозрении — и виним в этом Google.

Google не наш. Это вызывает недоумение, ведь мы его бесплатные контент-провайдеры, в том или ином отношении. Мы генерируем продукт для Google, каждый наш поиск — это крошечный вклад. Google сделан из нас, это своего рода коралловый риф из человеческих умов и производимого ими. И все же нас возмущает заявление Шмидта о том, что мы хотим, чтобы Google подсказывал нам следующий шаг. Он имеет в виду, что, когда мы ищем советы, где поужинать, Google порекомендует нам вместо этого новый фильм? Полагаю, что если бы фильм порекомендовал нам джинн, то мы бы, заинтригованные, пошли на него. Если бы это сделал Google то думаю, мы бы возмутились и начали следующий поиск.

Мы и представить себе не могли, что искусственный разум будет таким. Мы представляли себе отдельные образования. Джиннов. Кроме того, мы редко задумывались (несмотря на многочисленные доказательства) о том, что новые технологии повергнут в прах законодательство, однако это так. В мире, постоянно меняющемся под воздействием технологий, мы можем издавать законы только постфактум, стремясь угнаться за изменениями, а архитектуру будущего создают такие образования, как Google.

Не так давно киберпространство было специфическим иным миром, который мы периодически посещали, заглядывая в него из привычного физического мира. Теперь киберпространство вывернулось наизнанку. Колонизировало физическое. Сделало Google центральным и эволюционирующим структурным элементом архитектуры не только киберпространства, но и самого мира. В прежние времена такое делали империи и национальные государства. Но империи и национальные государства не были органами глобального человеческого восприятия. Безусловно, у них было множество собственных глаз, но они не представляли собой единый глаз-мультиплекс всего человеческого рода.

Идеальная тюрьма Джереми Бентама "Паноптикум" давно служит метафорой в дискуссиях о цифровой слежке и извлечении данных, но, на самом деле, не является адекватным отражением такого образования, как Google. Всевидящий глаз Бентама — это викторианский надзиратель, занявший центральную точку обзора. В Google мы и те, за кем наблюдают, и отдельные клетки сетчатки этого глаза, постоянно, хотя и бессознательно задействованные в наблюдении. Мы являемся частью пост-географического, пост-национального сверхгосударства, которое легко может сказать "нет" Китаю. Или "да", в зависимости от соображений прибыли и стратегии. Но на этом уровне мы в Google не участвуем. Мы граждане, но без прав.

Значительная часть дискуссии, вызванной интервью Шмидта, шла об еще одном его комментарии: о том, что молодым людям, которые бездумно выставляют на всеобщее обозрение свою частную жизнь посредством социальных сетей, при вступлении во взрослую жизнь, возможно, следует давать новые имена и идентичность. Иными словам, пока Google рубит лес, строя новую мировую архитектуру, законодателям предлагается по мере их возможностей собирать разлетающиеся щепки.

Если бы Google по-настоящему был этим озабочен, то ему бы, вероятно, следовало раздавать детям "пробные" идентичности при рождении, срок действия которых заканчивался бы с наступлением совершеннолетия. Тогда бы молодые люди решали, подключать ли взрослую идентичность к детской, или нет. Отсутствие детства было бы, конечно, подозрительным пунктом резюме, поэтому возникла бы индустрия создания фальшивых юностей, сулящая барыши целой армии беллетристов. Нет худа без добра.

Лично я считаю эту идею не очень реалистичной, хотя мои кафкианские инстинкты романиста приветствуют перспективу появления миллионов узников собственного юношеского неразумия, пользующихся индивидуальными программами защиты свидетелей. Не очень верится мне и в то, что Google действительно никогда не свяжет ничью солидную зрелость с шальной юностью: ведь поисковая система, обладающая такими орудиями прозрачности, о которых мы сегодня и помыслить не можем, рано или поздно сможет это сделать — и сделает.

Как я себе это представляю, тем, кто опрометчиво ведет себя в Сети, придется примириться с неизбежными последствиями, а, между тем, все более ловкие куки, не страшась анонимайзеров и каскадов прокси, приближают все более огугленное будущее, в котором Google будет еще больше, чем сейчас, помогать нам решить, каким будет наш следующий шаг.

                                                                                                      Источник:Инофорум.